де Квинси

[Lovelight26]

Ща я опять буду лелеять свои слабости и излагать непонятно что.

Сегодня я добила книгу, которую читала God I know not for how long. Вещь небольшая, но я умудрилась размазать её на год (а то и на два, я уже не помню). Я читала её в универе, я читала её с Сивушкиным на концерте в ожидании выхода Слоудайв, я читала её ещё пару дней назад у себя дома. До какого только идиотизма не дойдёшь, если ты это я.

Автор. Прекрасность характера этого человека зачаровывает уже в первой части э повечти?, которая собственно к опиуму никакого отношения не имеет. Там описаны беднические странствования няши беглого студента, среди которых его проблемы с желудком (с желудком, Карл! вечно всюду этот орган). Но главное, что я вынесла из этой части - это ощущение теплоты и сердечности, которое буквально разлито в воздухе (тексте) и которое даёт недвусмысленно понять, с какими дивным человеком имеет дело читатель.

По Пифагору он
15 8 1875 358 336
=>
11
-
333
-
555
6
7
888
-
Это значит, что никакой тебе энергии (ни тонкой, ни грубой), никакой силы тела (даров, чувак), никаких изначальных логических мозговых наработок (но он учился в Оксфорде и люто, так что наверняка понабрал тут очков), зато душевности и благородства через край. Связь со всем, что ни на есть в мире, преданность своим, талант, огромное знание жизни, тяготение к себе. Что в его тексте ощущается (особенно в первой части), так это пятёрки и восьмёрки (ну и отсутствие четвёрок, дэ).

(В этом отрывке его текста, если читать его метафорически, видится мне нечто, имеющее прямое отношение и ко мне
"Я упустил из виду, что при воздержании от опиума - а это тяжкое испытание при любых обстоятельствах - усиленная физическая нагрузка (как я усвоил позднее) есть единственный способ сделать это испытание более или менее сносным. В ту пору я не придал значения главному sine qua non {обязательному условию (лат.).}, способному прочно закрепить одержанный триумф. Дважды я сникал, дважды восставал снова. Дрогнул я и в третий раз - отчасти по причине, указанной выше (невнимание к физическим упражнениям)..."

"Своеобразие прозы Де Квинси, и прежде всего знаменитой "Исповеди", определяется тем, что эстетические открытия своих учителей, великих поэтов-романтиков, он использовал для рассказа о трудной жизни человека незаурядного, но слабого, сочетающего энергию интеллекта, чистоту и твердость нравственных представлений с отсутствием воли, самообладания, умения противиться враждебным обстоятельствам. Можно сказать, что в пределах литературы своего времени Де Квинси достигает наибольшей точности и тонкости в изображении внутренней жизни во всей ее неустойчивости, в ее связях с жизнью внешней. Он соединяет таланты художника и исследователя: свои мистические видения он анализирует как ученый, а повествует о них как поэт {Moreux F. Op. cit. P. 533.}"

Текст. Книга, безусловно, эпохи романтизма, и это чувствуется. Из числа тех, которые любят, а не которые анализируют.

Синтаксис разворачивается хитроумно, в духе времени Зато в результате можно по-настоящему проникнуться английскостью.

3 части являются примерно следующими по сути:
- первая даёт представление об авторе и его чрезвычайной няшности
- вторая даёт некоторое представление об опиуме и опровергает некоторые уже существующие представления о нём
- третья уже про сны.

Опиум не опьяняет, по Квинси, а, наоборот, собирает воедино. Эффект от воздействия опиума автор противопоставляет эффекту от воздействия вина. В мечтательность погрузиться можно, но это не апатичность турецких курильщиков с картинок (которые вызывают у автора сильнейшее непонимание и неприятие).

Граница между сном и реальностью стирается, время и пространство ведут себя странно, вспоминаются мельчайшие подробности различных событий, казавшиеся уже утраченными... В сны прокрадывается чувство глубокой меланхолии (вот он где одолела-то потребителя опиума). Лично мне особо запомнился сон с египетскими мотивами, крокодилами и разгневанными божествами. В целом они любопытны и переданы неутомительно.

Ну и чисто из забавного:
"Писчий материал был достаточно подготовлен для нового текста, хотя следы предшествующей рукописи все же сохранились. Можно ли было ожидать большего от магии, от самого Гермеса Трисмегиста?"